Печать
История просмотровТо, что в новой России для решения глобальных проблем используется отнюдь не новая советская «лозунговая» политика, сегодня уже не является откровением. Ярким тому примером в последние годы стал национальный проект «Доступное и комфортное жилье – гражданам России», по результатам 2009-2010 года находящийся на грани фола, поскольку введенные в эксплуатацию мизерные в масштабах страны объемы жилья возможно и комфортны, но доступными их нельзя считать даже в большом приближении.
Не минула подобная участь и энергетику – более 600 целевых программ и проектов по энергосбережению, реализуемых в докризисный период, даже при поддержке 45 законов, более десятка национальных стандартов и 24 фондов по энергоэффективности если и сработали, то явно с обратным эффектом. Об этом свидетельствует факт, что по данным Росстата и независимой экспертизы McKinsey & Company энергоемкость ВВП страны на рубеже 2007-2008 года составляла 1.39 тонн условного топлива/тыс. евро, в то время, как такой же показатель для Германи и Японии был 0.19 тонн условного топлива/тыс. евро, США – 0.32, Канады – 0.48, Индии, Саудовской Аравии и Китая – 0.75, 0.86 и 1.14 тонн условного топлива/тыс. евро соответственно. А повышение энергоэффективности экономики за счет внедрения прогрессивных технологий в период 2002-2008 гг. (конденсаторные установки КРМ и УКРМ, гибкие линииFACTS, СТАТКОМ, теплые дома по СНиП 23-02-2003 «Тепловая защита зданий» и т.п.) составило не много ни мало один процент (!). И это при том, что энергетики СССР уже в 70-80 годы прошлого века лидировали по практическому внедрению элементов интеллектуальных систем SmartGrid в части управляемых устройств для компенсации реактивной мощности (установки укм58-04), преобразования и оптимизации частоты, а также в противоаварийной автоматике.
Лозунговые программы и, по сути, декларативные законы в области энергосбережения при потенциале экономии энергоресурсов до 45% в случае повышения энергоэффективности экономики в докризисное время сопровождались проектами явно сомнительной результативности. Так, монополист по генерации и транспортировке электроэнергии в стране ОАО РАО «ЕЭС России» уже на рубеже своей ликвидации начал реализовывать активно рекламируемый проект «План ГОЭЛРО-2» по вводу в действие 48 ГВт новых генерирующих мощностей, в итоге принесший стране только убытки и поставивший электроэнергетику 2009-2010 года с более, чем 50% изношенных мощностей на грань кризиса.
Сегодня страна вошла в следующий виток «гонки энергоэффективности» – новый Федеральный Закон «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» 2009 года, новая правительственная Программа энергосбережения и повышения энергоэффективности до 2020 года, принятая в 2010 году и заявленная на 65-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре этого года готовность снизить энергоемкость экономики к 2020 году на 40 (!) процентов. Будут ли намерения правительства реальными, а не декларативными пока приходится только гадать, хотя a posteriori ждать чего-либо супернового не приходится. Тем более, что сама Программа уже начала пробуксовывать в своей реализации по срокам, пилотные региональные программы больше напоминают «отписку», чем эффективный и детальный план действий, а дотаций из федерального и региональных фондов в размере 8% от огромной суммы для первого этапа в 320 млрд. долларов явно недостаточно, чтобы добиться каких-либо прогрессивных результатов.
Поэтому возникает вполне резонный вопрос, а не стоит ли брать пример с Евросоюза, где уже с 2009 года возводятся только дома пассивного типа, конденсаторные установки, FACTS, СТАТКОМ, интеллектуальные сети SmartGrid стали обычным явлением в электроэнергетике, а принятый «План действий относительно эффективности использования энергии» (EEAP) не столь амбициозен, как отечественная Программа и вполне по силам странам Евросоюза при их командной работе.